Двадцать четыре километра от столицы   -  слишком маленькое расстояние для того, чтобы немцы ослабили бдительность. Патрули тут были частыми гостями, в вечернее и ночное время  -  особенно.
Попадаться на глаза сегодня не входило в планы Рейна, поэтому приходилось действовать вдвойне осторожно. Например, не перемещаться по деревне толпой, которую сразу могли замести. Естественно, «Ублюдков» почти никто не знал в лицо, но риск все равно был не оправдан. Вся эта заваруха с актрисой не нравилась Альдо, но его мнения никто не спрашивал. Что, черт возьми, может выйти хорошего, когда в таком серьезном деле замешана женщина, да еще и актриса? С англичанином все было проще  -  выходили на прямую договоренность, но она… Цыкнув сквозь зубы и выматерившись, Апач несколько минут изучал освещенный участок улицы. Остальные члены группировки рассеялись по ближайшим переулкам: благо старые французские поселения петляли лабиринтом даже на такой небольшой площади, как деревня Надин. Окончательной точкой сборки оставалась таверна, и туда все должны были явиться в назначенный час.
Натянув кепку на глаза, сунув руки в карманы по самые локти, лейтенант принял вид гуляки в подпитии и, скалясь  дурацкой улыбкой, принялся неспешно передвигаться к месту явки. В запасе было пятнадцать минут  -  ровно столько, сколько необходимо пройти обычным шагом в избранном направлении. Один раз мимо него даже прошли два офицера гестапо: сволочи не ходили поодиночке, и Рейн про себя не без удовольствия отметил, что это и их отряда рук дело. Ничего, мать вашу, скоро ваша гулянка пройдет уровнем ниже, в аду. Так что наслаждайтесь своим променадом, пока ножки не повыдергали.
Остановившись у витрины маленькой лавочки, Альдо достал сигарету, и, размяв табак пальцами, с удовольствием закурил. На душе было по-прежнему неспокойно, еще и за то, что они не удосужились проверить место встречи с агентом заранее. Впрочем, думать заранее не входило в режим сборки по прозвищу Апач, и все проблемы решались по мере возникновения.

- Нормальный кабак, шэф,  -  распинался накануне Донни,  -  хорош париться. Все будет Ок.
- Ладно, умник, к чертям мнительность. Хотя печенкой чую, будет какая-то засада. Я вообще удивлен, что эта фон Хаммерсмарк не выбрала блатной ресторан где-нибудь в центре Парижа. С актрисы станется. Надеюсь, эти продуманные английские спецы смотрели куда нужно, когда нанимали ее. А не в лифчик, факен щит.

Место так и осталось не проверенным, и теперь ломать голову было поздно. Оставалось надеяться на везение и еврейское счастье. А поскольку впереди было еще два переулка и площадь, Рейн подхватился в путь снова. Он явно притащится позже англичанина, если тот со свойственной им педантичностью придет минута в минуту. Да и ладно, все равно это было не критично.

Рейну не понравилось здесь все, стоило ему зайти вовнутрь. Это было одно из самых хреновых мест явки из тех, что он видел за свою жизнь, а видел он немало.
Тут было тесно и было слишком мало народу. Идеальные условия для того, чтобы каждый присутствующий, включая хозяина кабака, запомнил их в лицо и при случае сдал. Это была почти семейная таверна, которая наверняка даже в эти тяжелые времена имела множество своих завсегдатаев, включая фашистов. Альдо считал, что многолюдное место в центре стало бы идеальным для встречи любого характера: там на них никто не обратил внимания, включая нерасторопных официантов. Он не был шпионом, но надо было быть идиотом, или в их случае  -  идиоткой, чтобы выбрать эту гребанную забегаловку. Короче, лейтенант заочно возненавидел актрису, хотя и до этого был не особо высокого мнения о женщинах ее профессии.
Последней каплей шоу стало появление английского агента, облаченного в форму вермахта. Апач испытал жесткое, и с трудом преодолимое желание выйти повыть на луну, ну или хотя бы пофэйспалмить об деревянный стол, за которым сидел. Ему, одетому обычным французским парнем, было явно нечего делать рядом с немецким офицером, и их болтовня наверняка станет выглядеть подозрительной. Разве что его не пришли арестовывать, но для подобных эксцессов служило гестапо.
Однако отступать было поздно, да и не в правилах лейтенанта. Поэтому он переложил кепку на другую сторону столешницы и кивнул Хикоксу.
-  Чудный вечер, верно, гауптштурмфюрер?   -  и, подвинувшись ближе, процедил  -  какого хрена ты пришел сюда в форме? Западло было напялить что-то менее примечательное? Блять.
После этого крикнув трактирщику, чтобы тот притащил два по ноль пять темного, Альдо достал табакерку с изображением черного галльского петуха. Он купил ее в местном магазине, запрятав свой агрегат со звездно-полосатым флагом подальше. Осталось продолжать строить из себя будущего завсегдатая таверны, улыбаться симпатичной дочке хозяина, ждать пиво и объяснения англичанина по их общему делу.
- Надеюсь, эта ваша актрисулька хорошенько подумала, прежде чем назначать местом встречи это дьявольское место. Глянь,  -  тут Рейн ткнул табакеркой в сторону четырех юношей в немецкой форме, которые накачивались пивом у стойки и курили так, что дым стоял коромыслом.  -  Если такая же теплая компания будет толкаться тут в нужный день, это может испортить нам вечеринку.
Лейтенант не зря носил свое прозвище и действовал исходя из партизанской, читай, индейской стратегии. Не даром отряд «Ублюдков» столько времени безнаказанно резал нацистов. И сейчас таверна «Луизиана» казалась Альдо хитрой мышеловкой.
Впрочем, надо быть откровенным  -  Альдо Рейн просто не любил Францию.

Помахав рукой трактирщику и выдав фирменную улыбку во все тридцать два, Рейн последовал за англичанином, рассматривая физиономии вокруг. Отповедь Хикокса его совершенно не вдохновила,  наоборот, в лейтенанте загорелся огонек яростного желания навалять кому-нибудь вышестоящему по щам, национальность значения не имела. В очередной раз складывалось впечатление игры на шахматной доске, вот только пешкой Альдо быть не привык, и зачастую действовал в пику прямым приказам исходя из собственной инициативы. Откуда некоторым знать реальную обстановку на месте, когда они предпочитали просиживать штаны в штабе и глушить разбавленный виски, вместо того, чтобы мочить нацистов на передовой? Складывалось впечатление, что новоявленного союзника сюда тоже прислали не по собственной воле, а исходя из каких-то неведомых требований. И что этот хлыщ здесь забыл? Тут драться надо, а не строить из себя джентльмена. Драться жестоко, а он, похоже, соображает о дипломатии. Смешно и грустно.
Не самое лучшее время для философских рассуждений. Для прочих рассуждений  -  тоже. Осталось хмыкнуть в ответ на многозначительную речь англичанина и резво скакать по лестнице. В этом были свои плюсы: возможность изучить помещение и все осмотреть досконально.
- Уважение я буду иметь, замечательный сэээр, когда эта, позволите выразиться моим низменным языком, баба, сделает свое дело правильно. Но если работа начинается с косяков, она навевает нехорошие мысли и вгоняет в тоску. Веришь в приметы?  -  усмехнулся напоследок Рейн, когда они взобрались по винтовой черт-бы-ее-драл лестнице наверх, и продолжил,  -  я  -  не верю. Но я верю в мозги и логику, а у нее и то, и другое отсутствует напрочь.
Альдо хотел было продолжить, но милая девушка-официантка уже поднималась с подносом, поэтому оставив слова на потом, Апач зашел в комнату и забрал из рук прислуги их стаканы, напоследок потрепав девицу за щечку. Вот она правильно делает свое дело и не лезет туда, куда не следует,  -  пронеслось в голове лейтенанта, когда он выпроваживал ее за дверь.
- Лады. Я тебя тоже рад видеть, Арчи Хикокс. Наконец-то «морской лев» разродился хоть чем-то полезным. Давай выпьем уже  -  на трезвую голову этот идиотизм обсуждать бессмысленно. Твое здоровье.
Цокнув стаканом о стакан англичанина, Рейн устроился поудобнее на близлежащем стуле, опрокинув ноги на стол. Чего немцы ругали французское пиво, он так и не понял, потому что на его вкус оно было совершенно обычным. Конечно, куда приятнее было бы влить в себя грамм триста текилы, но и так сойдет.
-  Давай, малыш Арчи, колись, как говорится. Что там с операцией?

Рассеянно рассматривая на свет стакан, лейтенант вполуха слушал треп англичанина. Тот казался бодрым, веселым и незамороченным. Складывалось впечатление, что они торчат не в оккупированной Франции, а где-нибудь в семейном кабаке на окраине свободного Лондона, наслаждаясь жизнью и обществом. Складывалось вчатление, что Хикокс или не был на войне, или не участовал в серьезных военных действиях на передовой. И, наконец, складывалось впечатление, что у того не все в порядке с чувством самосохранения. Как и у всей английской разведки.
- Потрясающе, Хикокс. И сколько завершенных операций на счету у этой актрисы? Судя по всему, это ее дебют. Обалдеть. И мы говорим об этом с таким спокойствием, как будто вопрос идет о житейских мелочах максимум.
Грохнув стаканом об стол, лейтенант встал и подошел к окну, чтобы сквозь грязное от копоти стекло выглянуть на ночную улицу. На одной из крыш показалась знакомая фигура, и Альдо развернулся спиной к окну: условный знак на тему того, что все в порядке.
- Я просто до крови из носа счастлив слышать о том, что Фенек справляется о том, не сдох ли я еще. Обойдется. Война пока не закончена, и я пока не собрал всю жатву с нацистских голов. А на счет сюрпризов я перестану переживать тогда, когда этот «Ритц» сгорит к дьяволу вместе со толпой мрази, которая набьется в него.
Усмехнувшись, Рейн снова занял свое место. Видеть, как сквозь маску вежливости выбешивается англичанин, немало его доставляло. Но разыгрывать дворцовые манеры лейтенант не собирался: он был солдатом, а не штабным дерьмом.
- Не бойся, один на премьеру ты не пойдешь. Прикроем.
Чиркнула спичка, и Альдо с наслаждением затянулся, рассматривая через пока легкую дымную завесу Хикокса. - У меня есть двое парней, которые составят вам с актрисой компанию, - выговаривать длинную зуболомательную немецкую фамилию Рейн не собирался, да и забыл уже. - Если что, не только языком потрепят, но и наведут нужного шороху. Профессионалы, как и все мы, - уж к кому, а к своим «Ублюдкам» американец относился почти с отеческим чувством. Команда набиралась по жесткому отбору, в том числе идейному. И каждый состоящий в ней, был готов порвать любого фашиста, как огурцы с молоком нутро. Физическая сила была не при чем: дело стояло за личной инициативой и ненавистью.
- Капрал Вильгельм Викки и сержант Хуго Штиглиц. Последний в представлении не нуждается, полагаю, если ты читаешь газеты и слушаешь радио. Впрочем, наш переводчик тоже не лыком шит, и очень хороший боец. Тебе с женщиной останется только раздавать реверансы, вести светские беседы и под шумок делать свое дело. Это будут бомбы и расстрел всех высших чинов партии. Осталось узнать, кто там будет присутствовать и остальные подробности, вроде плана кинотеатра.

Альдо, откровенно говоря, был очень рад, если бы Штиглиц сорвался. На подобную бойню он с огромным удовольствием посмотрел с близкого расстояния, и не через театральный бинокль, нет. Что могло согреть сердце воинственного американца, ненавидящего фрицев каждой клеткой своего тела, кроме откровенной и жестокой бойни? Конечно же, откровенная и жестокая бойня. Поэтому он вначале не совсем вкурил суть переживаний англичанина и то, почему тот так беспокоится за операцию.
И да, Рейн издевался, хотя делал это непреднамеренно и не из цинизма, а просто от широты души и желания посмеяться над морским львом. Настроение у него заметно шагнуло вверх, и он откровенно рассмеялся  -  добродушно и хорошо.
- Других вариантов нет, лейтенант, и не будет. И смею заверить, Штиглиц прекрасно умеет держать себя в руках, если того требует дело. Он никогда не сорвется без нужной команды и не станет поступать опрометчиво. И если уж на то пошло, можешь всех нас называть психопатами, иначе чем наше дело отличается от того, что творит этот немец, э? Или может ваша держава хочет вставить свое веское слово в раздел территории?
Впрочем, вопросы политики Альдо интересовали мало. Свое дело он знал, остальное было не в его компетенции.
- Ладно, Англия. Состучимся через неделю, ближе к началу переговоров. У меня больше вопросов нет, и у тебя есть три минуты, если хочешь что-то сказать: мы ждем отряд немцев к западу отсюда  -  часть перебрасывают по эту сторону фронта, а мы их как следует встретим. Да, ночь, будет жаркой,  -  усмехнувшись, Рейн ловко покрутил в пальцах нож, предвкушавший свою кровавую дань. А уж в чем-чем, а садизме его хозяину было не отказать.  -  Не хочешь присоединиться и повоевать на передовой, к слову? Заодно посмотришь, что там к чему. Всяко полезный опыт.